Разговор о начавшейся братоубийственной сече в рядах либеральной[1] оппозиции хочу начать с обычных для меня исторических примеров и аналогий, используемых мною в качестве притч. За что и прошу прощения у терпеливого читателя.
Это сеча всё сильнее и сильнее делит либеральную[2] оппозицию на сторонников и противников Навального. Ещё точнее, на сторонников и противников антипутинской революции. Потому что путь гражданского неповиновения — это путь мирной революции. Но эта мирность всегда односторонняя. Власти почти всегда отвечали на мирный, но революционный в своей основе протест, актами односторонней гражданской войны. Так было в Российской империи ровно 113 лет назад, и потом — в ноябре 1905-го и в марте 1917-го. Так было в ЮАР в марте 1960-го в Шарпевиле. И много ещё где... Последний раз — в Египте, Ливии и Сирии в 2011 году и в Украине ровно 4 года назад. Иногда общество отвечает насилием на государственный террор, и начинается полноценная гражданская война... Как в Ливии и Сирии, например... Или Шестинедельная гражданская конфронтация в Украине, ставшая кульминацией Революции достоинства.
Я даже представил, как спустя лет десять в анкетах будет пункт: "что вы делали в марте 2018 года: отсиживались за баррикадами или мужественно шли на избирательные участки выполнить свой гражданский долг?"
Не желающие драматизации и следующие испытанному принципу: "что Квизац, что Хадерах, что барон Харконнен, лишь бы сакля был в горах и червяк накормлен"[3], отгоняют даже призрак гражданской конфронтации, рассматривая выборы как полевые учения своих провинциальных электоральных штабов в преддверии муниципальных и думских выборов. Подразумевается, что партиям, давшим отпор "радикализму" навальнианцев, сиё зачтётся, и на других выборах их не будут очень сильно притеснять... И вот в таком режиме "партизан", т.е. военнослужащих запаса, призываемых на сборы, ждать как бы в засаде "новой перестройки". Как в 1987-88 перестроечные клубы клялись в поддержке курса Горбачёва, а в 1989-90 годах бросившиеся поддерживать Ельцина и Межрегиональную депутатскую группу Сахарова-Афанасьева, власть Горбачёва разрушавшие.
Всё остальное, что говорится, — сотрясение воздуха...
Поэтому отношение к "забастовке избирателей" (строго говоря, предлагаемый Навальным алгоритм называется "стачка") является таким же разделяющим маркером, как летом 1991 года Движение "Демократическая Россия" разделяло отношение к будущим границам суверенной России. Одни заявляли о необходимости фиксации границ РСФСР, а другие требовали при довольно скором ожидании распада СССР добиваться достижения территории, которая сейчас обозначается как "Русский мир" (Крым, Донбасс, Северный Казахстан). Первые говорили, что политика "этнических границ" приведёт к "югославскому варианту", т.е. к этнической войне. Вторые парировали это тем, что именно оставление миллионов русских в других государствах и приведёт к войнам с соседями. В итоге правы оказались и те, и другие. Война с Украиной за Донбасс и Луганск (и спрятанная внутри этой войны война за Крым) спустя 22 года, но настигла Россию. Разумеется, её развязала сама Москва, но условия для неё существовали все эти годы и только ждали кремлёвского владыки, который решил бы утопить политический или социальный протест в националистическом подъёме или найти повод утопить в крови угрожающую ему украинскую демократическую революцию.
Таким же маркером разделения среди российских социалистов в своё время было отношение к захвату власти социалистами и начало движения к коммунизму (социализм, т.е. товарно-денежный коммунизм, до 1921 года рассматривался лишь как транзитный исторический этап, а не период в дюжину пятилеток). Меньшевики (ортодоксальные марксисты) и их ещё недавно самые яростные оппоненты-эсеры[4] полагали необходимым модернизацию России на буржуазно-демократическом этапе развития, потом мирное взятие власти парламентским путём. Захват же власти немедленно обернётся лишь архаизацией и воспроизводством "азиатского" самодержавия, но лишь в марксистской обёртке. Большевики же считали, что как только буржуазия увидит угрозу себе со стороны мирных социал-демократов, то она откажется от демократии. Как это было с выступлением Корнилова, Каппа, Муссолини, Гитлера, Франко...
И тут также исторически правы оказались обе стороны.
И сейчас у нас события ускоряются. Потом историки будут писать и об иллюзорности протеста в форме голосования за "Ксению Явлинскую", и о той роли во вспыхнувших..., которую сыграли репрессии, обрушенные на участников акций навальнианского протеста.
О том, почему основные участники либеральной оппозиции оказались загнаны в ситуацию взаимоуничтожающей схватки см. Приложение "Коло политической смерти".
Всё, самое важное я сказал. Дальше не очень обязательные наблюдения.
Конфликт между Навальным, Явлинским и антинавальнианской либеральной коалицией, знаменем которой сперва был Гудков-сын, был неизбежен как Первая мировая война. О её неизбежности говорил ещё Герцен, предвидя её за много десятилетий. Вот как писал об этом необычайно точном прогнозе философ Григорий Померанц: "Герцен, став свидетелем разрушенных баррикад 1848 г., предвидел последствия политики, разжигавшей национальную ненависть, оберегая себя от ненависти социальной. Когда все уже случилось, его слова звучали как пророчество: "Будет вам война семилетняя, тридцатилетняя!".
Собчак "открыла огонь первая", публично предложив Навальному отказаться от его революционной стратегии и в награду стать её политическим пажем. Ответом стало "Бали!-Отвали!". Сейчас в битву втягивают и Явлинского — его верные паладины Вишневский, Кац и Шлосберг ведут по Навальному беглый тревожащий огонь. Как "ополченцы" на Светлодарской дуге...
Первая мировая также не сразу вспыхнула. Её пытался спровоцировать князь Данила Черногорский. Потом — радикалы в окружении новой сербской династии Карагеоргиевичей, изрубившие саблями в 1908 году миролюбивую королевскую чету Обреновичей.
Её провоцировал Второй рейх весной 1905 года, стремясь вытеснить Францию из Марокко (Марокко кайзеру было не нужно, но этот кусок Африки был Парижу отступным со стороны Лондона за полный уход из Суэца — вредничал[5]), потом дожимал в июне 1911-го. Но тогда недорассчитал. Французские генштабисты уже нарисовали российским коллегам стрелочки их ударов на Алленштайн и Торн... Российская дипломатия взбрыкнула, что будет верна Антанте, на тот момент уже полузабытой после англо-российского раздела Персии и Китая... Уже списанный со счетов Столыпин бросился к будущему святому, заклиная... И война опять не получилась... Тогда были приняты известные меры... И в октябре 1912 года мощная региональная держава Черногория напала на погружённую в революционный хаос Османскую империю... С оглушительным воплем: "Маленьких обижают" — все другие балканские соседи Турции объявили Истамбулу войну... Но в ноябре все партии Второго интернационала пригрозили ответить на войну всеобщей кампанией гражданского неповиновения и политической стачкой, провели по всей Европе массовые протестные митинги. Как сказали бы сейчас: "бойкот милитаризма". И пришлось переходить к Плану "Б" (от слова Босния-Герцеговина, столица коей — Сараево)...
Вот так я всё переплёл...
Приложение.
Коло политической смерти
Первоначально всё было нормально и бесконфликтно.
На президентские выборы от демократов (либерально-западнической оппозиции) должны были идти Явлинский в любом случае и Навальный — если бы в декабре Комитет министров Совета Европы принял бы решительное заявление о неисполнении решения Европейского суда по правам человека и о праве Навального участвовать в выборах как жертвы заведомо несправедливого судебного преследования.
В ином случае Явлинский в выборах участвует, а Навальный извлекает "домашнюю заготовку" — призыв к бойкоту...
Тогда избиратели делятся как в сентябре 2016 года — на сторонников "эволюционного" протеста партии "ЯБЛОКО" и сторонников мирно-революционного бойкота, жертвой которого стал более радикальный список Партии народной свободы: Касьянов — Мальцев — Зубов. Такая ситуация очень помогает Явлинскому, помогая ему позиционироваться как солидной, респектабельной политической фигуре.
Но тут в игру была вброшена (к ломберному столику подошла) Ксения Анатольевна. С программой, почти совпадающей с "яблочной", но более нюансированной, усиленной в таких шокирующих моментах, как Крым и права сексуальных меньшинств, а также коррупция в госмонополиях.
Стало понятно, что Собчак просто выкидывает Явлинского из его уютной идеологической ниши. Более того, планы Собчак создать собственную (как она утверждает, "первый раз настоящую") правую партию, рассчитанную на то, чтобы "влиять на власть", т.е. ждать в засаде новой перестройки, как ждали выборов 1989-90 годов и возможности создавать партии весной 1990 года политические и правозащитные клубы и общества, созданные в 1987-88 годах.
Этот план означал смертный приговор партии Явлинского-Шлосберга (называю так, поскольку наш псковский герой уже заявил Явлинскому, что на следующих президентских выборах от партии пойдёт он), поскольку окончательно лишал её перспектив, более значимых, чем провинциальные муниципальные выборы.
В этих условиях Явлинский не мог присоединиться к бойкоту, потому что исчезновение его из электорального процесса означало верную политическую смерть не только его, но и всей партии, за которую он чувствует свою огромную ответственность как создатель и бессменный духовный вождь. При этом гипотетический успех Явлинского не просто возвращает Собчак в политическое небытие, но и превращает её в посмешище на любом другом публичном поприще, кроме испытанной уже другими вождями "белоленточного движения" стези благотворительности.
Но и Навальный, которого Комитет министров очень подвёл, отказавшись усилить свою сентябрьскую резолюцию, и также решивший создать буржуазно-демократическую партию (более радикальную), уже не может снять лозунг бойкота, потому что это означает утрату им маркера, выделяющего его из остального кисло-сладкого варева отечественной политики.
Однако его призыв к бойкоту, всё более популярный по мере нарастания репрессий и в перспективе усиленный неизбежным решением Страсбурга о несправедливости и второго приговора по "Кировлесу" (о чём уже написано в решении по делу "Ив Роше", где упоминаются сразу оба приговора в отношении Алексея Навального), точно так же превращает в столь ничтожную величину электоральный результат и Собчак, и Явлинского, что одинаково проблематизирует их партийные проекты.
Именно так и произошло с партией Касьянова в сентябре 2016 года, затем почти добитой прошлогодним яшинским расколом...
А затем начнётся неизбежное — "партстроительство наперегонки" Навального и Собчак и сражение Шлосберга и Каца (из-за спины Гудкова-сына) за тень партии "ЯБЛОКО"...
Вот так они сцепились, одним своим существованием неся другим политическую смерть. И разомкнуться они не могут, потому что сделали самые высшие, самые последние ставки в этом поединке...
[1] Говорю именно так, а не "демократы", потому что социал-демократическая, левосоциалистическая и анархистская оппозиции, также, безусловно, относящиеся к демократической оппозиции путинизму, в неё не втянуты.
[2] Если уже совсем точно — "буржуазно-демократическую", но термин почти вышел из употребления.
[3] Отсылка к "Дюне" Ф. Херберта. Червь — монстр пустыни, вырабатывающий расширяющее сознание средство "спайс" — бесценный ресурс планеты Арракис, без которого была невозможна космонавигация...
[4] Спор шёл о судьбе общины. Эсеры, как преемники народовольцев, считали, что возможно строительство социалистического общества на основе модернизированной крестьянской общины как воплощения истинной народной демократии (израильский вариант с кибуцами). Социал-демократы — тогда ещё единые — считали правильным ликвидацию общины, пролетаризацию крестьянской бедноты, а потом создания того, что потом стало совхозами, т.е. гослатифундиями.
[5] Франция Марокко отстояла, получив в обременение два десятка лет войны с племенами рифов. С испанской стороны с рифами воевал Франко, который, победив "террористов", отвёз марокканских волонтёров резать испанских республиканцев...
