"Тоталитарная секта. Вот оно и озвучено. А мы как, будем по-прежнему прикидывать, насколько их действия связаны с логикой — в Украине, в Сирии, во внутренней политике? Когда они говорят про "сакральную купель" (или что там у них еще в Крыму обнаружилось), они ведь могут быть вполне искренними…" — пишет Егор Седов, приводя цитату из письма Олега Кашина об изолированном от реальности номенклатурном классе.
"Тоже своего рода документ нашей эпохи. И студенты будущих эпох будут иметь этот текст в списке литературы, готовясь к семинарам по позднему путинизму", — уверен Роман Попков.
Николай Травкин:
"Активная реакция на письмо Кашина.
Потому что не привычно безликое обвинение в аморальности предъявляется власти (их тысячи в день через ФБ проходят), а конкретное, в лицах.
Вот конкретный Кашин, которого увечили по указанию конкретного Турчака.
Вот конкретный организатор избиения Горбунов, который оплачивал избиение по статье оборонного заказа конкретного предприятия.
И конкретные вожди В.Путин и Д. Медведев не только не дают Турчака привлечь к ответственности, но даже не приостанавливают его статус губернатора.
И конкретный следователь Соцков, который выпускает Горбунова из камеры сразу, лишь приняв дело.
А был приличным юношей, романтиком, Кашин лично с ним был знаком. О светлом мечтал Соцков. И вот, что с ним стало.
Конкретный Соцков и произошедшая с ним трансформация — от чистого душой до пробы ставить негде — это Россия.
А трансформацию эту с ней совершили вы, вожди, за 15 лет правления, — обвиняет Кашин.
Реакция не только активная, но и резко разнополярная.
И тех, которые ругают Кашина или просто спорят с ним, тоже можно понять.
И что не такую уж образцово-моральную Россию они принимали 15 лет назад.
И что не только двое здесь виноватых…
Понять можно всё и на всё найти аргументы.
Но, что всё-таки дальше с губернатором Турчаком думают вожди делать?
Ведь просто отмолчаться теперь затруднительно…"
"Понятно, что пока человек не осуждён по конкретному делу, любые предположения о причастности Турчака к покушению на Кашина можно расценивать как клевету. Но двуногое бесшёрстное, которое по молодости развлекалось убийствами котиков или собачек, вполне может переквалифицироваться на людишек. И тут примером — не только один Мильчаков…" — обращает внимание Елена Ярова на другой фрагмент письма Кашина, где речь идет о Турчаке до губернаторства.
Кирилл Шулика:
"Вообще это не обращение Кашина к Путину и Медведеву. Это обращение ко всем нам, имейте это в виду. И Кашину еще повезло, извини, Олег, что я так пишу. Потому что система не останавливается не перед чем. Турчак в юности катался по заводу и стрелял в кошек. Ну вот хобби такое, наверное… А есть те, у которых хобби стрелять в людей. Более того, мы знаем у кого, и сделать с этим ничего не можем. В кого они будут стрелять в следующий раз, вряд ли кому-то известно.
И вот я читаю про нравы власти, нравы элит. Про то, как они заставляют подчиненных трепетать перед своим появлением. И они трепещут! Просто удивительно, как режим просто представляет из себя фабрику по производству или, вернее самовоспроизводству, ничтожеств. Они везде — в нефти, в газе, в политике, в экономике… Проблема в том, что мы все от них зависим. Сегодня они наши пенсии на Сирию сбросят, завтра решат сбросить их на тех, кого считают пятой колонной.
Нет, такого времени в России не было еще. Турчаки взялись потому, что советская элита закончилась. Она была ужасной, особенно когда на несменяемости власти дожила до состояния маразма. Но это была элита, она ушла, оставив после себя очень небольшой пласт людей второго эшелона. В 90-е годы других не было и они находились у власти. Потом ушло их время и пришло поколение питерских коммуналок, которое властью просто было раздавлено. У раздавленного же человека вылезают наружу все комплексы… Ну, собственно, вот.
Вы про Украину, Крым, Сирию и геополитику. А надо про Турчака, Геремеева, следователя Соцкова. Сирия Сирией, а нам с ними жить. В одной стране".
Однако письмо Олега Кашина вызвало и совершенно иные мнения.
"Письмо Кашина, который, кстати, недавно писал оду Медведеву и Бастрыкину, смотрится странно", — считает Максим Стародубцев.
Илья Заславский:
"Есть сейчас такая категория публичных людей, как Альфред Кох, Олег Кашин, которые сильно критикуют режим, говорят правильные вещи, которые, правда, до них многие более приличные люди говорили уже не раз. Кох, Кашин в свое время очень гибко относились к понятию репутация, не уважали логику, плюрализм, настоящие журналистские расследования. Теперь, когда режим им самим крепко дал по зубам, они обижаются, что у многих приличных людей нет к ним доверия, а их обличительные речи слушать нет желания".
Александр Нойнец:
"Пугающе стремительное переобувание Кашина. Прям на лету. Чегойто, прям все так гнетуще плохо в россиюшке, что ли? Я думал, он только к следующему году клеймить Путина примется. Я ж так понимаю, что клеймить имеет смысл, когда ясно, не только кто, если не Путин, но и ясно когда".
Анастасия Кириленко цитирует статьи Олега Кашина 2006 г. о рядовом Сычеве ("Не было десяти избитых солдат, Андрей Сычев не был ни привязан к кровати, ни изнасилован — гангрена возникла в результате, вероятнее всего, давнего заболевания вен… Все остальное придумала председатель челябинского Комитета солдатских матерей Людмила Зинченко, которая, раздав с десяток интервью либеральным СМИ, теперь трусливо скрывается от следователей"), об Анне Политковской ("Но как же! — возмутится читатель-романтик. — Ведь она писала страшную правду о Чечне, о Рамзане Кадырове, о федералах. За правду могут убить, вот ее и убили за правду". Разочарую читателя-романтика: нет такой страшной правды, за которую журналиста могут убить") и статью уже за 2015 г. ("У меня нет иллюзий по поводу того, как было устроено взаимодействие городских властей и бизнеса в криминальной столице России девяностых. Но я не уверен, что это должно быть поводом для иллюзий другого рода — иллюзий по поводу того, что откуда-нибудь появится какой-нибудь очевидец, который с документами, фотографиями и стенограммами телефонных прослушек неоспоримо докажет, что среди высших российских чиновников сегодня есть те, которых можно судить по уголовным статьям за то, что они делали в Петербурге в девяностые. Запрос на "плохого Путина" — он сейчас, разумеется, есть, а когда есть такой запрос, всегда обнаружатся мутные и бессмысленные люди из прошлого, которые готовы вспомнить что угодно, лишь бы прославиться. Это совершенно не значит, что Путин хороший. Это просто значит, что не надо верить кому попало").
"Избиение — это очень плохо. Особенно журналиста, который написал, что пресса ни на что не влияет и что за журналистику не убивают (и надо полагать не бьют). Но это не дает права вещать из каждого утюга что угодно от имени гуру", — замечает Анастасия Кириленко.
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter
